Из разговора с Дашкой:
— Мам, а какой завтра праздник?
— День образования Турецкой республики
— ?????
— Нуууу (после мучительного раздумья) это как бы день рождения страны. Вот у тебя есть день рождения, и у Турции есть.
— Аааа! (радостно) Теперь понятно. А что за дяденька нарисован у нас в классе на стене? Тататю..?
— Не Тататю, а Ататюрк.

Мой ребенок пошел в школу и начался неизбежный процесс социализации. Покамест этот самый процесс вызывает у Дашки положительные эмоции, а меня заставляет задуматься о совершенно неожиданных вещах, о которых мне, в принципе, задумываться не свойственно.

Например, о патриотизме. Я даже слово это пишу с трудом. Потому что оно уже приобрело в нашей стране такие странные и порой извращенные формы, что проще его уже выкинуть из лексикона, из словарей, и вообще забыть. Чем пытаться объяснить, что оно значит.

Тем удивительнее для меня жить в стране, где это понятие сохранилось в исконном, сермяжном, так сказать, состоянии. И я не пойму, раздражает это меня или восхищает.

По понедельникам и пятницам все ученики нашего колледжа, а надо сказать, что колледж у нас весь из себя европейский и продвинутый, собираются в двух холлах (с подготовительного класса по пятый — в одном холле, остальные — в другом. Дабы старшие не потоптали мелюзгу) и поют гимн. Фальшиво, но с воодушевлением (особенно по пятницам). Я не знаю, как дело обстоит в «старшем» холле, но в нашем я ни разу не видела, чтобы кто-нибудь сачковал или стоял с недовольным лицом.

В новостях сообщают о каждом (поименно, честное слово!) погибшем «при исполнении» солдате или полицейском.
По сей день отмечают «день памяти» погибших при Гелиболу (более известное название — «Дарданелльская операция»), а было это, на минуточку, в 1915 году, и турецкая армия потеряла тогда около двухсот тысяч человек (я знаю, что хочется сказать: «нам бы их проблемы», с нашими-то потерями во второй мировой, и потерями до и после оной).

Накануне «дня образования республики», весь Стамбул завешан флагами, что понятно, но не только «официальными». Флаги висят в окнах каждого второго дома (в том числе и на нашей балконной двери, куда его, старательно сопя, прилепляли Даша с папой). И, как вы понимаете, цеплять флаги на окна никто никого не заставляет.

В обиходе фраза, которую я слышала только в старых советских фильмах: «ну, он еще в армии не служил!» (в том смысле, что совсем зеленый пацан). Хотя армия тут не медом намазана, регулярно стреляют, взрывают, организуют спец-операции, в общем — не скучно.

Нет ни одного административного помещения, где бы не висел пресловутый Ататюрк в виде фотографии, портрета, рисунка, мозаики, не знаю еще чего. (Историческая справка: Мустафа Кемаль Ататюрк, основатель Турецкой Республики и первый ее президент, реформатор, в частности: за один день перевел Турцию с арабского алфавита на латиницу (за что ему от меня личное и бесконечное спасибо) и вообще «прорубил окно в Европу»).
Это, конечно, великий человек, никто не спорит, но его как-то невероятно много везде и это несколько утомляет.

Накануне праздника, я зашла на сайт нашего колледжа, чтобы посмотреть, выложили ли новые фотографии, и наткнулась на заставку, где детишки сидят на лужайке, а на них несколько в отдалении и как бы с небес взирает Ататюрк. У меня немедленно свело зубы, и стало тошно, потому что от этой картинки так и повеяло «внучатами Ильича», «Ленин жил, Ленин жив…» ну и далее по списку.

Возможно это неизбежный побочный эффект, когда истинный патриотизм нет-нет да и заносит в сторону «квасного» или, в турецком случае, наверное, «айранного (?) патриотизма».

В большинстве своем турки действительно, искренне гордятся своей страной. Это не мешает им поругивать действующее правительство и Премьера. За заигрывание с курдами, заигрывание с евросоюзом, за….ну я не настолько в теме, чтобы знать, за что там еще можно поругать. И оппозиция существует, вполне себе не игрушечная, а самая что ни на есть настоящая. И вообще все не так сладко и гладко, как хотелось бы.

Но к правительству, армии, полиции все-таки относятся с (и не выговоришь!) уважением.

И, знаете, как бы я ни гордилась своим космополитизмом, как бы меня не раздражали закосы в «айранный патриотизм», как бы я не хихикала над заявлениями, что турки избрели практически все, кроме колеса, как бы не морщилась от картинок с парящим в небесах Ататюрком, я не могу избавиться от некоего комфортного чувства.
Я даже не могу четко его сформулировать. Ну не писать же «национального единства», это ж я сама себя засмею, или «национального самосознания» — что совсем глупо.
Но, в общем, это чувство лежит где-то в той области, только обозначается какими-то более человеческими словами, которых я пока не подобрала.
Не мне, иностранке (или, как тут говорят — «ябанджи»), судить о турецком патриотизме, конечно. Вряд ли я смогу им проникнуться, проживи я тут хоть двадцать лет.
Но, что я знаю точно — мне комфортно от мысли, что мой ребенок растет в этой стране, в которой есть хоть какие-то четкие ориентиры, потому что в детстве, что ни говори — это важно.